Олег Лукьянченко Мифы новой России

рупнейший российский знаток античности Фаддей Францевич Зелинский определял миф как "прошлое, никогда не бывшее настоящим". Применительно к обозначенной в заголовке теме я бы заменил одно слово в этом определении. Настоящее, никогда не бывшее настоящим, - вот характеристика тех процессов, виртуальный (как модно сейчас говорить) образ которых более или менее успешно внедрен в массовое сознание.

          Человеку свойственно заблуждаться. И упорствовать в своих заблуждениях, когда их предмет особенно заманчив. "Не обманывать себя человеку - не жить ему на земле", - меланхолично вздыхал Тургенев. Пушкин же восклицал: "Ах, обмануть меня нетрудно!.. Я сам обманываться рад!" А уж мы, грешные, куда как рады были обманываться, когда все так блистательно и многообещающе начиналось, - вспомним: "перестройка", "гласность", "хотим перемен" и т. п. (Под словом "мы" я понимаю прежде всего интеллигентскую составляющую общества, мыслящее, так сказать, сословие.) С тех пор во всех падежах склоняется и зажеванное нынче до оскомины слово "демократия". Но многие ли вдумывались в его смысл?

Существует ли в россии демократия?

          Есть слова, выражающие понятия настолько jбщеизвестные, что вникать в их содержаyие кажется излишним. В самом деле: кто же не знает, что демократия - это власть народа? Все знают. Еще в советские времена мы прекрасно знали, что у нас социалистическая демократия, и добросовестно, почти ста процентами голосов, избирали своих представителей куда надо. Помнится, бытовал даже термин "страны народной демократии", тавтологичность которого никому не резала слух. Потом нам подсказали (подчеркну: не мы сами догадались, а нам подсказали знающие люди), что стопроцентное единодушие не совсем демократично, и мы не менее добросовестно стали выбирать, чаще всего методом тыка, из нескольких вариантов. Правда, каждый из них также был подсказан более компетентными, чем мы, людьми. И мало кто замечал, что как в прежнем случае (выборы "из одного"), так и в новом (выборы "из одного плюс эн") самым существенным было не количество кандидатов, а то, что нам навязывали, из кого выбирать. Если же какой-то наивный представитель народа осмеливался предложить на выборный пост самого себя либо группа столь же наивных хотела выдвинуть кого-то из своей среды, то нелепость их желаний становилась очевидной почти мгновенно. Иначе говоря, нам была предложена демократия сверху, в то время как суть понятия подразумевает обратный процесс (придется, хоть это уж и совершеннейшее "масляное масло", назвать его "демократией снизу").
          Из того, что демократией называют власть народа, следует, что народ является источником власти. Собирается, скажем, группа людей, объединенных общими интересами, выдвигает из своего состава кого-то, кому доверяет эти интересы отстаивать, и санкционирует право своих представителей действовать от их лица (а главное - повторим еще раз! - в их интересах). Ну вот, для иллюстрации, простой житейский пример: собрались жильцы одного подъезда многоэтажки, чтобы решить, ставить ли кодовый замок на дверь. (Кстати: предлагаю эксперимент - по статистике наличия и отсутствия таких замков протестировать готовность России к демократии!)
          В предложенном нам варианте демократических процедур все было поставлено с ног на голову. Кем он был предложен? Да в общем-то теми же, кем и раньше. Используем пока для обозначения этой общественной группы малоупотребительное ныне словцо "истеблишмент". Прежде этот истеблишмент, не афишируя, именовал себя номенклатурой, а позже счел более благозвучным словечко "элита". Причем я бы не взялся утверждать, что при номенклатуре всенародные выборы были безальтернативными. Нет, конечно: каждый кандидат придирчиво просеивался сквозь сито опытнейших кадровиков и отбирался из многих себе подобных (в том числе из самой что ни на есть гущи народной), но сама процедура отбора вершилась в тени. Теперь же, после аналогичных процедур, на всеобщее обозрение выставляются несколько кандидатов вместо одного. Хотя иной раз, когда уже не до экспериментов - как сегодня! - возвращаются к проверенной старинной методе, и на поверхность всплывают по одному уже готовенькие кандидаты. Не зря же бывший наш верховный властитель доложил чистосердечно то ли в Вифлееме, то ли в Иерусалиме, что он самолично из двадцати выбрал самого достойного преемника. А потом и в Думе решили не морочить голову лишними хлопотами. Можно ли в предложенных обстоятельствах говорить об ответственности народа за свой выбор? Думаю, не больше, чем при советской системе. Позволю себе даже крамольную для либерального сознания мысль: та система была более, что ли, откровенной; точнее говоря, ее лицемерие было менее изощренным. Парадокс в том, что тогда у мыслящей части общества никаких сомнений в природе "всенародного голосования" не возникало, а теперь все еще сохраняется иллюзия (или уже развеялась?), что от нашего мнения хоть сколько-нибудь зависит результат. Несбыточность таких ожиданий особенно наглядна именно в настоящий момент, когда будущий президент уже фактически назначен той же номенклатурой, переименовавшей себя в элиту.

Возможна ли в россии демократия?

          Как там начинается наша Конституция? "Мы, народ Соединенных Штатов..." Ох, простите! Это у них так, а у нас, кажется, иначе: "Мы, народ (или народы - не помню) Российской Федерации...". Спутать, как видите, не мудрено. Кто у кого списывал - вопрос риторический: американской конституции больше двухсот лет - наша же свежеиспеченная, совсем недавно мы за нее всенародно голосовали, не читая. Но если у них отцы-основатели начальной фразой конституции действительно выражали волю народа (ведь создавалась Америка ловцами удачи, искателями лучшей доли, то есть теми, кого принято сейчас называть "пассионарным" общественным элементом), то на нашей родимой почве фраза эта была не более чем плагиатом.
          Что можно вспомнить "демократического" из российской истории?.. Новгородское вече; казачью республику с войсковым кругом; сельский сход; ну, конечно, земство во всех видах - тут Солженицын трижды прав. Всё дела давно минувших дней, да и технология их утрачена. Почему?.. Потому, наверно, что никогда народ не был источником власти на Руси. Главными ее источниками на протяжении тысячи с лишком лет, от призыва варягов до наших дней, служили сила и деньги. Приоритет дубины над разумом - вот определяющая константа всей российской истории. Носители же власти (исключения редчайшие) пеклись и пекутся прежде всего о своих личных интересах (чаще всего зоологического уровня), об интересах же подданных - лишь в той мере, чтоб избежать всесокрушающего бунта. Меняются лишь декорации. Они могут быть любыми - монархическими, анархическими, демократическими - суть же остается неизменной. Даже демонстративно прощаясь с прошлым, мы торопимся вытравлять его внешние приметы, но оставляем нетронутой суть. Взять хотя бы болезненное пристрастие к сносу памятников, которые - по определению - для того и создаются, чтобы потомки помнили - и не только о славе, но и о позоре своих предков. Не знаю, право, стоял ли перед Бастилией монумент какому-нибудь деятелю королевской охранки. Знаю только, что французы предпочли снести Бастилию. Наш же, отечественный, ее аналог остался в неприкосновенности со всем своим содержимым, а кипящая праведным гневом толпа удовлетворилась отданным ей на поругание безобидным бронзовым истуканом. Или вспомнить, сколько копий сломано вокруг пресловутого Мавзолея. Неуж и впрямь он так сильно мешает? Лично мне - нисколько. Хотя я еще в те времена, когда по Красной площади тянулся необозримый людской хвост, ни разу не испытал позыва пристроиться к нему. А ежели кто-то хочет поклониться своему кумиру - зачем препятствовать. Не приходит же в голову египтянам в знак протеста против зверств фараонов сровнять с песком свои пирамиды... Но не будем уклоняться от основной темы и повторим мысль, от которой отвлеклись: и в демократических декорациях природа российской власти не изменилась, как не изменилось и отношение народа к своим правителям. Феодальный патернализм - вот основа мировосприятия рядового жителя России. Царь-батюшка; отец народов - вот те властители, которым он доверяет, а если и не доверяет, то считает неизбежной данностью. А будут они именоваться императорами, генеральными секретарями или президентами - без разницы.
          Однако ж никто не будет спорить с тем, что конструкции и механизмы демократии в новой России созданы, а кое-где даже функционируют. Ну, допустим, в Москве и нескольких продвинутых и относительно благополучных мегаполисах. И есть там тот самый электорат, способный сделать обдуманный выбор. А как быть со всей остальной Россией? Той, что ни умом не понять, ни аршином не измерить? Как быть с той простодушной старушкой, что на последних (т.е. парламентских) выборах спрашивала на избирательном участке: "Где здесь голосовать за Путина?" (Факт сообщен мне А.Хавчиным. - 0.Л.). Как быть с каким-нибудь полуспившимся скотником либо пастухом, другими представителями люмпенской стихии, широко разлившейся по необъятному и расползающемуся по швам нашему государству, с тем деклассированным элементом, который не имеет понятия не то что о политических партиях и движениях, но и самого себя в зеркале различить не способен?.. Да ведь и образованные-то, условно говоря, слои в великом множестве регионов настолько озабочены проблемами элементарного выживания, что у них и возможности нет, кроме как по телевизору, просто-напросто узнать о политической как бы борьбе (которая по сути лишь война кланов за более жирный кусок пирога), не то что осмыслить свое отношение к ней и принять сознательное участие в выборах. Не станем уж упоминать о профанации самой процедуры волеизъявления - о ней столько уж говорено-переговорено, что повторяться не стоит.
          Поэтому я вполне искренне считаю, что демократия в России вообще невозможна - до тех пор, пока наша страна не станет мало-мальски просвещенной и цивилизованной, а от этого, боюсь, она сейчас дальше, чем век назад. Что до сегодняшнего положения вещей, то нелишним представляется мне и такой вопрос:

Нужна ли россии демократия?

          Для тех, кто оперирует этим словом как магическим заклинанием, вопрос выглядит кощунственным. Но если отнестись к нему трезво и признать, что демократия не может быть самоцелью, а нужна лишь в той мере, в какой способна обеспечить безопасность граждан, права человека, развитие культуры в качестве основных приоритетов государственной политики, то следует видеть в ней лишь одно из средств, один из инструментов для достижения названных целей. Когда же рельефно вырисовывается, что в российских условиях этот инструмент приводит к прямо противоположным результатам, не разумнее ли будет поискать другие? Не будем забывать, что те европейские народы, чей уровень жизни и культуры вызывает нашу светлую зависть, имеют различный стаж демократии, а вот цивилизованными и просвещенными остаются на протяжении многих столетий. В то время как многочисленные латиноамериканские и африканские "демократии" очень и очень далеки от процветания и безопасности своих граждан. Не будем забывать, что Российская империя дала миру непревзойдённые образцы во всех областях культуры, а четыре Государственные Думы начала двадцатого века привели к большевистскому перевороту, в результате которого культура старательно истреблялась, вспомним, наконец, что и Гитлер получил власть самым что ни на есть демократическим способом...
          Сейчас, когда перманентный российский кризис во всех сферах грозит привести к саморазрушению нашего государства, кому будет легче, если катастрофа произойдет на фоне демократического антуража? Мне такая перспектива напоминает известную байку о больном, который перед смертью потел: "Потел? Ну, это хорошо". Вот нам бы и определиться: что лучше - чтобы Россия "пропотела" или чтобы она выжила и выздоровела? И коли в любом случае нам некуда деваться от нашей номенклатуры дробь элиты, то пусть она сама распределяет между собой власть - лишь бы эта власть была просвещенной, обеспечивала безопасность населения, гражданские права и свободы. А все эти думы, партии, движения и прочие дорогостоящие бутафорские атрибуты псевдодемократии - стоит ли о них жалеть?..
          Мудрый Поль Валери когда-то писал: "Для жизни какого-нибудь государства важно не то, монархическое ли оно, республиканское или аристократическое; важно то, чтобы политические условности разделялись большинством граждан". Конечно, не мешало бы спросить у самого народа, какие политические условности он разделяет. Но народ на Руси, как всегда, безмолвствует. Или матерится.