Вил Акопов, зав. кафедрой судебной медицины и основ правоведения Ростовского государственного медицинского университета, доктор медицинских наук, профессор Медико-криминалистическая идентификация личности неопознанного трупа

жегодно более 30 тысяч неизвестных трупов поступают в судебно-медицинские морги России, из них устанавливается личность лишь 20-25 % неизвестных трупов [1]. Эта проблема еще более обострилась в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской республике.
          В Ростовской области (РО) по нашим данным, за десятилетие с 1986 по 1995 г.г., вместе с общим ростом числа трупов поступивших в морги Бюро Судебно-медицинской экспертизы (СМЭ) количество неизвестных трупов с 4,6 % выросло до 14,1% от общего их числа. Но если общее количество трупов увеличилось в 2 раза, то число неизвестных трупов в 6 раз. Причем 30% из них было опознано родственниками в морге до вскрытия. За три последних года в Ростовское отделение морга Бюро СМЭ РО поступило 8,8% от общего числа поступивших в эти годы трупов. Из них 78% (!) были опознаны родственниками и близкими, либо по дактокарте без участия судебно-медицинских экспертов, то есть не требовали применения каких-либо специальных методов для опознания. Это означает, что правоохранительным органам более настойчиво надо проводить опознание на месте обнаружения трупа с привлечением близких (родственников, сослуживцев) и общественности путем обычного "узнавания", использования документов личности, а также установления возможной дактилоскопической регистрации, что в случае положительного результата позволит обойтись без дальнейших дорогостоящих и продолжительных исследований.
          Инструкция "Об организации и тактике установления личности граждан по неопознанным трупам …", утвержденная приведенным выше Приказом МВД СССР, предусматривает при осмотре на месте происшествия неизвестных неизмененных трупов, описание его по методу "словесного портрета" при заполнении опознавательной карты, детальное описание и фотографирование индивидуальных особенностей, дактилоскопирование, сбор образцов волос (с 5 областей головы) и крови (5 мл крови на марле) для определения групповой принадлежности. И только в тех случаях, когда недостаточно объективных данных для опознания в связи с трупными изменениями или повреждениями проводится судебно-медицинское отождествление личности. Между тем, практика показывает, что при обнаружении трупа последний нередко поспешно направляется в морг, при этом задача опознания личности вовсе не ставится в надежде на дальнейшую судебно-медицинскую экспертизу трупа. Положение не изменилось и после введения медико-криминалистических групп в экспертных подразделениях МВД, УВД, ГУВД, которые в соответствии с Приказом № 349 от 21.07.93 г. МВД РФ должны были быть организованы во всех регионах РФ, в том числе в зоне вооруженного конфликта в Чеченской республике. Призванные проводить работу на месте обнаружения трупа медико-криминалистические группы экспертных отделений МВД, по крайней мере, в РО такую работу не проводят. В судебно-медицинском морге Ростова-на-Дону работает с неизвестными трупами представитель бюро несчастных случаев уголовного розыска УВД РО, но координации с деятельностью медико-криминалистических или танатологических отделений Бюро СМЭ нет. Следует отметить, что в соответствии с упомянутым выше Приказом МВД функции медико-криминалистических подразделений ЭКО, в частности, в отношении производства медико-криминалистических экспертиз, связанных с идентификацией личности, по ряду причин вовсе не выполняются. Г.А.Пашинян и Е.С.Тучик [2] отмечают, что в этих подразделениях работают специалисты со средним образованием, которые не имеют специальной подготовки и с точки зрения закона не являются экспертами, как это подразумевается с учетом их должности - "медик-криминалист". При выезде на место происшествия в случае выполнения ими предусмотренных инструкцией функций они дублируют действия судебно-медицинского эксперта, предусмотренные статьей 180 УПК РФ. Исходя из изложенного, следует согласиться с предложением названных авторов о необходимости разработки нового межведомственного директивного документа по вопросам организации тактики установления личности по неопознанному трупу. По-прежнему такие экспертизы являются объектом исследования судебно-медицинских учреждений. И это правильно, ибо в целом проблема идентификации включает использование комплекса судебно-медицинских методов, обоснованно оставаясь медицинской, а не криминалистической. И все попытки отделить этот раздел судебной медицины в самостоятельную отрасль неоправданны и ошибочны.
          В настоящее время наиболее эффективной является существующая структура судебно-медицинского учреждения: Бюро СМЭ или судебно-медицинская лаборатория в системе вооруженных сил. Отчасти эта задача решена для неопознанных трупов военнослужащих с организацией, дислоцированной в г.Ростове-на-Дону 124 центральной лабораторией медико-криминалистической идентификации.
          Наряду с данными, полученными дежурным экспертом при осмотре трупа на месте его обнаружения и судебно-медицинским экспертом-танатологом в морге, проведенным в соотвествии с приведенной инструкцией МВД и изъятием необходимых материалов, используются также результаты медико-криминалистической, судебно-биологической, молекулярно-генетической экспертизы, а иногда биохимических и бактериологических исследований, которые проводятся в соответствующих отделениях Бюро СМЭ или военных судебно-медицинских лабораториях. Они позволяют выявлять максимальное количество, подчас неожиданных индивидуальных особенностей трупа конкретного человека с различными признаками патологических нарушений или экзогенных воздействий. Однако вся эта работа занимает продолжительное время и практически превышает отведенный Приказом МЗ РФ от 10.12.96 №407 месячный срок на её завершение. Это приводит к новой проблеме для всех, даже современных специализированных моргов - обеспечению надежным и длительным хранением трупа и одежды, которое по закону "О погребении и похоронном деле" продлено лишь до 14 суток. С учетом количества остающихся неопознанными трупов следует регламентировать оставление необходимых трупных материалов на 10 лет или иной длительный срок для возможного сравнительного исследования в последующем, а трупы хоронить.
          Планируя проведение экспертизы, важно четко определить обязательный перечень и рациональную последовательность применения различных методов исследования в каждом конкретном случае в зависимости от прижизненно полученных механических или термических повреждений, либо трупных изменений.
          При всей актуальности работ по организации всей системы идентификации личности, не менее важным является научная разработка новых методов исследования и совершенствование применяемых в практике [3]. Этим обусловлен ряд тем, разрабатываемых на нашей кафедре.
          Часть из них посвящена использованию дерматоглифики, в частности дактилоскопии. Однако на практике, в нашей стране, где государственная регистрация граждан крайне ограничена, имеется банк данных только небольшого числа людей. Положение может измениться, хотя и не решит проблемы полностью, когда заработает федеральный закон "О государственной дактилоскопической регистрации в РФ" (1998), для чего необходимо уточнить некоторые положения и разработать подзаконные акты. Поэтому задача проводимых исследований заключается в использовании установленных наукой закономерностей наследования индивидуальных особенностей [4] и определении личности умершего по отношению к его близким родственникам. Следует отметить, что практика использования дактилоскопических отпечатков кровных родственников для определения спорного отцовства была предметом обсуждения на II Всероссийском съезде судебно-медицинских экспертов ещё в 1926 году [5], на котором были заслушаны доклады известных ученых Н.Л. Полякова, А.А. Салькова, П. Семеновского. Методы дерматоглифики использовались при судебно-медицинских экспертизах по делам о спорном отцовстве, материнстве и подмене детей и позже. Однако проблема эта, особенно в отношении отождествления личности окончательно не решена. В исследованиях наших аспирантов А.П.Божченко [6], занимающегося дактилоскопией пальцев рук и О.М.Юнусовой [7], которая использует для установления личности дерматоглифические признаки пальцев ног (1999) определены закономерности наследования частных характеристик пальцевых узоров кистей и стоп по данным семейных групп, мера близости и нижняя ее граница, частота встречаемости различных типов узоров по отдельным пальцам, разработаны количественные критерии меры кровной близости и созданы алгоритмы идентификационных исследований. Доказано, что в каждом семейном триплете четко прослеживается доминирование характеристик узора одного из одноименных пальцев родителей. Впервые установлено, что положение о доминировании одного из родителей в передаче дерматоглифических признаков имеет большое идентификационное значение для пальцев ног, как и для пальцев рук, которым и раньше уделялось внимание.
          Интерес представляют работы нашей кафедры по изучению и использованию в идентификационных целях дерматоглифики туловища и конечностей человека [8, 9].
          Таким образом, решение важной проблемы идентификации личности неопознанного трупа требует совершенства организационных мер, начиная с осмотра трупа на месте его обнаружения, координации усилий судебно-медицинских эспертов с медико-криминалистами системы внутренних дел, создание новых нормативных межведомственных документов, а также продолжения научных исследований и внедрения их в судебно-медицинскую практику идентификационных экспертиз.

1.	Савушкин А.В., О.П. Коровянский - Организация медико-криминалистического обеспечения установления личности по неопознанным трупам в экспертных подразделениях МВД России. // Проблемы идентификации в теории и практике судебной медицины. - М., 1996. - С. 33-34
2.	Пашинян Г.А., Тучик Е.С.- К вопросу о взаимодействии судебно-медицинской службы и медико-криминалистических подразделений органов внутренних дел при идентификации личности. // Судебно-медицинская экспертиза - 1997. - № 1. - С. 39-41
3.	Томилин В.В., Капустин А.В. - О наиболее актуальных научных проблемах современной судебной медицины. // Материалы IV Всероссийского съезда судебных медиков. Часть 1. - М.,1996. - С. 5-6.
4.	Гусева И.С - Выбор признаков для дерматоглифического анализа. // Здравоохранение Белоруссии. - 1980. - № 9. - С. 32-34.
5.	Звягин В.Н., Тарасов И.Б. - Судебно-медицинские аспекты дерматоглифики кистей и стоп. // Судебно-медицинская экспертиза. - 1989. - № 2. - С. 14-17.
6.	Божченко А.П. - Возможности использования дерматоглифики на первом этапе идентификационного исследования - установления принадлежности части целому. // Материалы 53 итоговой научной конференции молодых ученых Ростовского государственного медицинского университета. - Ростов-на-Дону, 1999.
7.	Юнусова О.М., Божченко А.П. - Независимое доминирование родителей по дерматоглифическому комплексу пальцев рук и ног. // Материалы 53 научной конференции молодых ученых РГМУ. - Ростов-на-Дону, 1999.
8.	Гончаров И.С. - Особенности и судебно-медицинское значение дерматоглифики нижних конечностей. // Актуальные вопросы судебной медицины. - Ростов-на-Дону,1985.
9.	Макарова В.Н. - О возможности установления регионального происхождения кожи с помощью дерматоглифики туловища. // Актуальные аспекты судебной медицины. Вып. 5, Ижевск, 1999. - С. 226-228.