рамках правозащитного фестиваля “Сталкер” в Ростове-на-Дону прошел детский кинофестиваль “Кино на защите прав ребенка”. В Доме кино состоялся Круглый стол Детского Фонда ООН ЮНИСЕФ, открывшийся премьерой фильма “Свои - чужие” режиссера Станислава Митина. К разговору были приглашены представители государственных и общественных организаций, занимающиеся проблемами защиты прав ребенка, и представители СМИ.

          …Шепот за моей спиной. “Жалко как…” “Жалко…” “Плакать хочется…” “Хочется...” - со вздохом. Идет фильм “Приключения на маленьких островах”.
          “Эх, когда уже оно…” - мальчишечий голос. “Домой хочется…” “На пикник!..” - мечтательно произносит девочка рядом. Это уже аудитория постарше. И фильм другой. И сижу я в первом ряду, а передо мной, в вольных позах, прямо на ступеньках расположились школьники 8-9 классов - мест на всех не хватает. Действительно как на пикнике. Честно признаться, даже с первого ряда услышать что-либо порой бывает трудно. Лишь когда на экране возникает что-нибудь такое неожиданное и многих захватывает, наступает относительная тишина.
          Ругать абсолютно никого не собираюсь! Ни детей - за поведение в зале. Ни фильмы - за то что не увлекли настолько, что из разжатых детских рук попадали бы номерки в гардероб и другие мелкие вещи. Тем более что и номерков-то не было: лето. Так что критерий - непосредственная реакция зала. Но и это не совсем так…
          С некоторыми детскими фильмами происходит любопытная вещь: вроде бы они и не детские. Невозможно провести границу.
          Открывал фестиваль фильм “Закрытый космос”. Может, это была просто плохая актерская игра. Но - тем паче! - она еще усугубила впечатление: как фальшив мир взрослых! Как наигранна их уверенность! Как они слабы! Мальчик, главный герой, прикрутив к спине пластиковые бутылки вместо кислородных баллонов, самоотверженно (закрыв глаза, чтоб не так противно) ест зубную пасту, представляя космонавтскую еду из тюбиков. Кормят его “Анакомом” - почему-то этот продукт быстрого приготовление показывали крупным планом, и я сочла, что это не случайно. Мальчик маленький: первый-второй класс. Учится плохо. Отец, сам еще очень молодой, орет на него. Кажется, орет - это немного: не бьет ведь. А на вас когда-нибудь в детстве орали?
          Мать - сексапильная красотка. Сына ей жалко. Вот она заглядывает к нему в комнату, где он играет “в невесомость” - кружится, машет руками, совершает нелепые движения с прикрученными к спине бутылками. И она тоже втягивается в игру: в каком-то блестящем балахоне, с косметической маской на лице, она начинает крутиться, балансировать на одной ноге, махать руками, прыгать. Оба счастливы.
          На все это с нехорошим выражением смотрит отец. Самое время позаниматься с сыном, решает он. “Давай учиться, сынок”, - и, как тряпье, бросает его за стол, сам садится напротив. “Сколько будет дважды два?”
          Последний кадр: лицо матери в зеркале. Она стирает косметическую (космическую!) маску, и лицо ее корчится, корчится, корчится от плача.
          Контакт не состоятся.
          Фильм, на мой взгляд, нарочито демонстративен. Минус движение, минус актерская игра - остается идея. Она в названии фильма. Название фильма - душа ребенка.
          В начале я упомянула “Приключения на маленьких островах” туркменского режиссера Усмана Сапарова (фильм старый, 1985 года). Приведу только диалог.
          “Какой красивый остров! Чайки…” “Тебе нравится? Айна! Я дарю тебе остров!” “Значит, остров мой?” “Твой!” “И чайки мои?” “И чайки! Все, все твое!” “Остров мой! Мой! Мой!” “Айна, подожди! Подожди, что ты делаешь! Остановись! Остановись, нельзя! Нельзя! Там птенцы, постой, Айна! Остановись, я тебе говорю!”
          Да уж поздно. Дети долго бегают друг за другом по острову. А потом идут другие кадры. Вот к ним-то и относилась процитированная в начале реплика зрителя.
          Но это художественный фильм. А вот - документальный. “Свои - чужие” - фильм, показанный перед началом Круглого стола наряду с другим, только что снятым фильмом об Азовской воспитательной колонии. “Свои - чужие” - фильм о национальной проблеме. Говорят о ней дети. “Национальность - это летчик, юрист, доктор…”
          В картине две противопоставленные друг другу группы. Скины, которые ненавидят “черных, евреев и мусульман”, и другие - просто дети разных национальностей, евреи, черные, дети из Чечни, просто их же одноклассники. В столовой или просто большой зале, в которой сидят, разговаривают, гуляют дети разных национальностей, скины сидят за столом и высказываются: все беды у нас от черных, евреев и мусульман. Организуется провокация: режиссер подзывает черную девочку и спрашивает ее, что она думает об этих молодых людях.
          “Что они дураки. Я думаю, что… русские другие. Когда я их вижу, мне… я становлюсь… зла. Да. Очень. Меня тошнит ваш… от того, что вы говорите”.
          “А ты знаешь, меня тошнит от тебя”, - интеллигентно, как “меня зовут Вася”, говорит ей один из скинов, наиболее активный - активист. “Да!” - распаляет он сам себя. “И мне неприятно с тобой здесь сидеть”. “Ну что! Ну что! Ну что!” - повторяет девочка, видимо, забывая от волнения русские слова. “Если неприятно, иди! Иди!” “А может, это ты лучше иди!” “Нет, я не пойду! Потому что… потому мои родители здесь работают!”
          Начинается натуральный и очень громкий галдеж. “Ну и иди, уходи!” Скин уже сам обескуражен таким напором. “Я тебя не боюсь - у меня подруги есть, друзья, все. Все, никаких проблем. Но когда я слышу это… то мне… меня… да, и плакать иногда хочется.” И у нее действительно текут слезы.
          Бывает так, что люди долго совместно делают что-то, а потом вдруг посмотрят на это со стороны. И рождается новое понимание проблемы. Выход на другой уровень. Круглый стол - это как раз пример такого явления.
          Есть проблемы, которые надо решить. И есть профессионалы, которые знают, как это сделать. И есть государственное устройство, в рамках которого все должно происходить. А между государством и профессионалами - чиновники. Поэтому профессионалы не будут сразу решать проблему, а будут вкладывать силы в работу с чиновниками. Потом на этой ниве появятся свои специалисты. Образуется сфера услуг - еще один слой. Если не ошибаюсь, мы имеем дело с одной из вариаций закона Паркинсона.
          Где-то в середине форума, ближе к концу, поднялся из первого ряда человек по имени Олег, радиожурналист, и, видимо, испытывая некоторую неловкость, тем не менее сказал: “По-моему, все, что вы делаете тут - это выпуск пара. Пользы от этого дела нет никакой”.
          (Тут хочу сказать нечто на первый взгляд отвлеченное. Кино - такая штука: оно приучает сознание к дискретности. Вот, предположим, инвалид встает на ноги: вот он еще в бинтах, вот он тянется к спинке кровати, вот - смена кадра - он пытается встать с коляски, вот он идет, держась за стену, вот он на костылях, вот он уже без костылей. А между этим - часы напряженнейшей работы. Только это чаще всего не показывается. И в кино все кажется легко. Но те, кто кино делают, знают, что - отнюдь. Все, что не делается - не делается).
          “Спасение утопающих - дело рук самих утопающих”, - прокомментировал организатор фестиваля и попросил сотрудницу распечатать листки с телефонами всех (!) участников Круглого стола - для всех участников. Между множеством людей, каждый из которых говорил о какой-то отдельной проблеме, протянулись связи. А то, как сказала одна женщина, “ей-богу, как феодалы”.
          Существует множество проблем, связанных с детством. Наркомания. Национализм. Психологические проблемы. Медицинские проблемы. Проблема “закрытого космоса” (объясню, что это такое). Элементарная недостаточность финансирования, из-за которой дети в детдомах голодают. Проблема кадров. (Вообще, о зарплате работников детских домов можно судить хотя бы по тому, что стоило чуть повыситься пенсии, многие сотрудники предпочли просто уйти с работы).
          О регламенте, за редкими исключениями, не вспоминал никто. Положительно было не до регламента. “Мы привезли в детдом конфеты, а дети говорят - вы каши нам привезите, мы есть хотим!” - Джерана Караева, “Дон-Исток”. Когда впоследствии прозвучало еще два-три таких выступления, все выступавшие вдруг задались вопросом: “А почему мы - мы! - должны выпрашивать деньги? Не должны плакать руководители и воспитатели, прося на хлеб”. Изменилось отношение к проблеме - может быть, станут видны другие способы ее решения.
          “А у нас в детском доме детям хорошо”, - говорили другие. Парадокс в том, что хорошо - это тоже плохо. Замкнутая среда, “закрытый космос” - патологическая изоляция, лишающая необходимости обеспечивать себе выживание, неучастие в реальной жизни. “У нас хорошо!” “А у нас плохо!”. И наконец те и другие - дружно: “Да детских домов вообще не должно быть!” Патронатный детский дом - промежуточный вариант между детским домом и семьей. Но - пять месяцев хождения по инстанциям, - столько понадобилось, чтобы утвердить проект.
          “Фильмы о вреде наркомании похожи на инструкцию по применению, с описанием воздействия и разметкой дозировки”, - констатировала Алла Осипова (организация “Семья против наркотиков”). Любопытно посмотреть такой фильм? - Ой, это ж еще как! Организаторы фестиваля стоят перед дилеммой: наркоманом снят документальный фильм, он называется “Затмение”. Вопрос: кому показывать его и показывать ли вообще? Там все “очень подробно”. Другая сторона проблемы наркомании - правозащитная: назвавшись, наркоман лишает себя места в обществе. А так - у него есть свой мир. На что он будет его менять? Это точно так же, как пойти к психиатру: “Что я, псих, что ли?”
          Кинематографу было предъявлено обвинение: нет позитива. Нет положительного образа.
          Не скажу, что все, но многие фильмы объединяла одна и та же схема. Есть реальность и есть фантазия. Из фантазии вырастает мир. В него можно уйти, потому что в реальности очень тяжело. Взрослые не признают существование этого мира. Они требуют жить в реальности. Причем такими методами, которые делают существование в ней еще невыносимее. Значит, надо уходить, погружаться еще глубже, обрывать связи с внешним миром. Или отстоять свое право, дать своему миру прописку в этой реальности...
          На форуме выступал руководитель Азовской воспитательной колонии. “СМИ, как мы от вас устали!” - честно признался он. “Вы приезжаете, будоражите ребят. Они потом неделями не могут успокоиться! Конечно же, они охотно говорят. Но из всего сказанного под камеру правда - только 50 процентов”. (Имеется в виду фильм о колонии, показанный перед форумом). Говорить по душам, да еще перед камерой, да еще в колонии… Конечно, это маловероятно. Контакт не получится сразу. Но есть желание - значит, есть надежда.
          Работники многих организаций впервые видели друг друга “в лицо”. То и дело слышалось: скажите ваши координаты! запишите мой телефон! Феодальная раздробленность, если и имела место, была начисто устранена.
          Предубеждения против общественных организаций многих представителей СМИ (к коим я отношу и себя) изрядно пошатнулись. Ну не похожи были выступающие на людей, которые только говорят! Хотя бы потому, что говорили, волнуясь и сбиваясь - такое волнение и такую эмоциональность не сохранишь, не подделаешь. Выпуск пара? Нет, скорее - глубокий-преглубокий вздох. А вздыхать тоже полезно. Например, тем, кто собирается долго бежать.