билеи - кто пережил, знает, - удовольствие сомнительное. Прежде всего, потому, что рубежные нолики, стоящие за созревшими и перезревшими пятерками, шестерками, семерками, оптимизма не прибавляют. Причину, думаю, объяснять нет надобности. Но есть в юбилеях и светлые моменты. Вот, например, можно услышать вдруг о себе что-то хорошее. Приятная во всех отношениях традиция. А еще подарки дарят - тоже сердце греет. Самый дорогой подарок сделало мне родимое ведомство - помогло издать юбилейную книгу.
          Мой товарищ, поэт, сам недавно выпустивший юбилейный сборник, порекомендовал издательство, где, как он уверял, сработают быстро, качественно и, что существенно, недорого.
          Заведение именовалось "Донской издательский дом" и выглядело очень непрезентабельно. Но меня это не смутило - понимал, что в нелегкие наши времена крепко стать на ноги непросто. А хозяйка заведения, Ольга Петровна, очаровала. Встретила как дорогого гостя, расточала комплименты, заверила, что сотворит все в лучшем виде. Я поинтересовался, сколько книжных экземпляров получится на сумму, коей я располагал, и удостоверился, что товарищ не заблуждался - действительно дешевле, чем в других издательствах. Узнав, когда у меня юбилей, Ольга Петровна обнадежила, что минимум за полтора месяца до него заказ будет выполнен. Сомневаться в этом не приходилось - ведь в запасе у нее было четыре месяца.
          Отношение ко мне было идеальным. Они обещали учесть любое мое желание, во всем шли навстречу. Вплоть до того, что предложили с десяток оттенков цвета будущей обложки - на выбор. Не привыкший к такой отзывчивости, я растрогался.
          Ни за обещанный месяц, ни даже за день до юбилея книжки я не увидел. В ответ на все мои обращения выдвигалась каждый раз какая-нибудь другая причина. От былых лучезарных улыбок и заверений в успешности процесса следа не осталось. Но ровно в четырнадцать часов моего именинного дня Ольга Петровна позвонила, сказала, что готовы пятьдесят экземпляров.
          Я поехать не смог, послал за ними сослуживца. Когда он вернулся с книгами, я ошарашенно захлопал глазами. Не в том беда, что обложка вместо договорной темно-синей оказалась едкого бордового цвета. Название, как на новогодней открытке, искрилось какими-то вульгарными блестками - надо ж было до такого додуматься! Но если бы только это. На книге отсутствовала фамилия автора (!). Я бросился к телефону. Сначала меня пытались убедить, что я сам так пожелал (!!), затем пообещали немедленно исправить оплошность.
          "Немедленно" растянулось еще на месяц. Когда я приехал забирать оставшийся тираж, выяснилось, что фамилия на обложке все же появилась, но количество книг мне причиталось вдвое (!!!) меньше обещанного. И то, если они доделают еще двадцать экземпляров.
          - Как же так? - изумился я.- Мы ведь договаривались!
          Надо отдать Ольге Петровне должное - разговаривая, она только прятала глаза, не скашивала их, как булгаковская Лапшенникова. Пробубнила, что я неправильно ее понял и вообще изменились обстоятельства. Я заглянул в конец книги, узрел, что в выходных данных после слова "тираж" цифра не проставлена.
          - А почему тираж не указан?
          - Имеем право не указывать,- прозвучало в ответ.
          Поджидал меня еще один сюрприз. Уже дома высмотрел, что фамилия моя на обложке написана неверно - буквы перепутали…
          Зачем, спросите, я пишу об этом? Отомстить хочу? Вряд ли. Пишу в назидание другим, собирающимся издавать свои творения. Тем паче в "Донском издательском доме". Не будьте, как я, лопухами, не обольщайтесь приторными улыбками и не верьте на слово. Заключайте официальный договор с четко прописанными обязанностями обеих сторон, чтобы было потом на что ссылаться. Иначе, как я, получите после долгих мытарств книгу не только плохо исполненную, но и обошедшуюся вам дороже, чем в самом престижном издательстве.
          И последнее. О названии этой статьи. О многоточии в заголовке после слова "или". Все-таки хотелось бы верить, что злоключения с изданием моей книги всего лишь следствие непрофессионализма команды Ольги Петровны, а не способ беззастенчиво поживиться за счет наивного автора.